Полное собрание сочинений. Том 2. Драматургия - Страница 21

Терей

Любови пагубной ужаснейшее следство!
Немилосердый рок! Где я?.. что слышал я?..
Довольствуйся, душа жестокая моя,
Лиша в свирепости тиранской сей рукою
Княжну – цветущих лет, меня – на век покою!
Княжна любезная!.. жестокий Агамет!
Княжна!.. итак ее уже на свете нет?
В ужасном свете сем, чем я ни утешался,
Чем я в страданиях моих ни восхищался,
Чем сердце страстное свое ни наполнял,
Чем возмущенную я душу ни пленял —
То все рукой моей свирепых фурий злоба
Во дни цветущих лет повергла в недра гроба;
А я влеку еще плачевну жизнь свою!
Разите, боги, вы тиранску грудь мою!

Агамет

Страшись, чтоб на тебя судьбы во гневе ярой
Не поспешили сим ужаснейшим ударом;
Страшися лютыя кончины ты своей.
Смерть беззаконника начало есть смертей.

Терей

Страшусь… и мук терплю ужасных бесконечность…
Не смерть ужасна мне… одна ужасна вечность.
О вечность, я к тебе злодействами иду.
Ах, ежели тобой мученья лишь найду!
О смерть ужасная, преступников отрада,
Не дверь покоя мне, ты дверь отверзешь ада.
Колико б мне удар полезен был ее,
Когда бы он мое разрушил бытие!

Явление третье

Терей, Агамет и Херес.

Терей

Я слышу страшный шум… пришло мое паденье!

Херес

Ужасно, государь, воздвигнулось смятенье:
Народ, ожесточа свирепостью сердца,
Бежит лишить тебя и трона и венца;
Огонь и меч твои чертоги окружают.

Терей

Злодеев малости сии не поражают.
Мой трон колеблется, венец с главы падет;
Продлим мучения сердечны, Агамет!
Спасем несчастну жизнь, оставим дом, напасти,
Убегнем… но со мной мои убегнут страсти.
Где буду я искать утехи и отрад?
Терзаем злобою, питая в сердце яд…
Вопль страшный множится, колеблются чертоги,
И я к спасению не зрю себе дороги.
К кому прибегну я? Готовится мне ад.

Явление четвертое

Терей, Агамет, Херес и Калхант.

Терей

Спаси несчастного владетеля, Калхант!
И жизнь и смерть мою в своей ты видишь воле:
Стремятся кровь мою пролити на престоле.
Напасть моя близка. Позволь мне скрыться в храм
И к оскорбленным мной прибегнути богам:
В сердцах их милость есть, хотя они и строги.

Калхант

Врагов своих в свой храм не принимают боги.
Страшися приступать к священным сим вратам:
Погибель вящую найдешь себе ты там.
Не царствовать, страдать ты должен в здешнем граде.
Ищи прибежища себе во мрачном аде.
У фурий, коих ты свирепству подражал,
Когда, терзая нас, богов ты раздражал;
Ищи отрады ты в мученьях бесконечных.

Терей

Служитель дерзостный богов бесчеловечных…
Какой я слышу стон и шум за дверью сей?..
Конечно, малое число моих друзей
Последний жизни час Терея защищают
И смертию свое отчаянье венчают.
Постойте; я сии удары прекрачу,
И вашу смерть своей я смертью отврачу.
За злобу должен я снести лютейши муки.

(Снимая с себя венец и меч, полагает на стол.)

Оставьте навсегда мой меч, ослаблы руки!
Открой главу мою злодеям, мой венец,
Которым утверждал спокойство я сердец:
Не нужны боле вы бессильному Терею.

(Калханту.)

Се жертва для богов: явись во храме с нею.
Я к ней присъединю мою смущенну кровь.
Пойдем явить друзьям бесплодную любовь.

(Идет к дверям, потом:)

Куда стремлюся я?.. На смерть!.. на смерть ужасну!

(Отворяя двери.)

Пролейте, варвары, монарха кровь несчастну,
Когда его чело и грудь обнажена.
Пей кровь супругову, свирепая жена!

Явление пятое

Линсей с воинами, Терей, Агамет, Калхант и Херес.

Линсей

Открой мне, злоба, путь к жестокому злодею —
И меч во грудь моей рукой вонзай Терею…
Тиран! рази меня, всего меня лиша —
Или в сей час твоя злодейская душа
С твоею кровию из тела извлечется.

Терей

Терей отчаянный о жизни не печется.
Могу ль терпеть ее, собой гнушаясь сам?
Она противна мне, противна небесам.
Омой в крови моей ужасные пороки:
Сколь ни ужасен ад, сколь боги ни жестоки,
Их лютость бед меня достойных не нашла;
Моя свирепость все злодейства превзошла.
Рази, вот грудь моя, которой дышит злоба.
Рази, отверзи мне желанны двери гроба.
Уже противиться тебе я не хощу:
Не брани пагубной, но казни я ищу.

Линсей

Введен в отчаянье тебя разящей местью,
Тиран, ты мнишь меня обезоружить лестью.
Не внемлю позднему раскаянью сему…
Смущенный разум мой не внемлет ничему.
Одни жестокости твои, тиран, я вижу
И, ими мучимый, тебя я ненавижу.
Княжны несчастной тень, томимая тоской,
Отмщенья требует, отъемля мой покой;
Взирает на меня, грустит, мятется, стонет.
Какого варвара печаль ее не тронет?
Довольна будешь ты, любезная княжна,

(Терею)

И кровь твоя рекой пролиться здесь должна.
Умри, свирепый враг… Что делать предприемлю?
Чему, отчаянный, в своем свирепстве внемлю,
Обезоруженну пронзая в злобе грудь?
Оставим для иных толь низкой мести путь…

Явление последнее

Терей, Линсей, Калхант, Агамет, Херес и Прогнея.

Прогнея

Линсей! где варвар наш? где сей мучитель лютый?
Настали моего отмщения минуты —
И он почувствует свирепость всю мою.

Терей

Я здесь – и пред тобой без трепета стою.
Мне гнев не страшен твой, колико не опасен;
Не лютость казни мне, я сам себе ужасен.
Стремись терзать меня – и, грудь мою разя,
Кроваво сердце вынь и рви, колико льзя.
Я облегчением считать мученья буду,
В которых, может быть, свирепства позабуду,
Свирепства лютые, ужасной страсти плод.
Довольствуй смертию моей вельмож, народ,
И, в крови обагрив моей дрожащи руки,
Дай мне почувствовать лютейшие ты муки.
И если я когда тобой любим столь был,
Сколь сердцу моему был взор Прогнеи мил,
Забудь на час во мне свирепого злодея —
Внемли прошению несчастного Терея.
Как варвар, я во гроб свергаюсь, наконец;
Но я любил и, ах… Прогнея! – я отец…
Отец несчастливый, игра порочной страсти.
Мой сын, любезный сын, в твоей остался власти;
Во стонах сих меня должна ты понимать:
Забудь отца его и будь Ифису мать.
Младенец сей моим злодействам не причастен;
Что я отец его, одним он тем несчастен.
Призри невинности младой ты слезный ток —
И буди столь нежна, колико я жесток.
Да будут дни его навек тебе любезны!